Игорь Костолевский: «Самое любимое занятие — быть с моей женой»
А ваш сериальный сын, роль которого исполняет Максим Матвеев, использует нетрадиционные, провокативные методы. – В «Триггере» вы играете психиатра с консервативными методами лечения.
Но на самом деле противостояние между нами гораздо глубже: оно человеческое, мировоззренческое. – Да, наш внешний конфликт во многом по содержанию строится на этом. У какой-то части аудитории могут возникнуть вопросы и, может, даже отторжение. Моя роль несколько необычна для зрителя. Мне любопытно разобраться в психологии героя, который по-человечески может мне не быть близок, но мотивы которого я могу понять и принять. Но я ведь актер, поэтому для меня всегда интересны неожиданные персонажи. В фильме главное — не психиатрия, а более глубинные человеческие отношения, замешанные на наших комплексах. Поэтому я взялся это играть.
Есть определенные жизненные ситуации, в которых человек проявляет себя так или иначе. – Я не делю людей на хороших и плохих. И наше советское деление на хороших и плохих мне кажется неправильным. Он может одновременно совершать грандиозные и низкие поступки в зависимости от обстоятельств. Сам фильм заставляет зрителя все время задумываться, прав ли герой, стоит ли его оправдывать или обличать.
Меня в нем поразило отношение к профессии, в которую он полностью погружен. – Он замечательный артист. Это меня в нем очень подкупает.
Как обстоят дела сейчас? – Вы как-то говорили, что на заре карьеры у вас возникали трудности с совмещением театра и кино.
За это время цивилизация изменилась, не только я. – Это было много лет назад. Отказываюсь, потому что не вижу интересного материала, а играть абы где мне неинтересно. Потом, вы знаете, я не так часто снимаюсь. Я достаточно избирательно к этому подхожу. Я снялся в «Бесах» по Достоевскому, а также в сериале «Преступление». Это моя последняя премьера. В этом году я сыграл отца Сарафанова в пьесе Александра Вампилова «Старший сын». Это совершенно замечательная пьеса. Вампилов — классик мировой драматургии. Мне повезло — я работаю в родном театре, в котором служу более 45 лет.
Но было так, временно. – Да, я уезжал, работал за границей, в Норвегии, в 1990-е годы. Дело в том, что пока ты как артист представляешь свою страну и участвуешь в совместном проекте, ты вызываешь интерес. Потом я все равно возвращался и играл здесь. Там профсоюз, к тебе сразу предъявляются другие требования, ты становишься в очередь. Как только ты переезжаешь, у тебя другой статус. Хотя я играл на норвежском и французском, репетировал на английском, но это все было в рамках одного проекта. Я не очень вижу, как мог бы там состояться, жить.
Я редко бываю в восторге от себя. – Сомневающийся. Редко бываю доволен результатом. То, что могу сказать сам себе, мне никакой критик не скажет. Есть зрительская оценка и моя собственная, и они часто не совпадают. Бывает, но нечасто. Но порой случается и наоборот. Зрителю может нравиться то, что я делаю, а мне нет.
Мы перенимаем у Запада то, что лежит на поверхности. – Да ну! Почему мы все время стараемся быть не хуже их? У них есть секс-символы, и мы наших актеров начинаем так величать. Надо что-то свое придумывать. Не надо быть не хуже, надо быть лучше. Но у нас есть чудесные артисты — и у них тоже. У нас большое количество ширпотреба, впрочем, как и у них. Мы это мы, они это они. Зачем сравнивать? Если я скажу, что да, я секс-символ, буду выглядеть идиотом. Сравнивать — непродуктивное занятие. Хотя это звучит банально, но все, что мы делаем, мы делаем для зрителя, и когда он отвечает на это симпатией и расположением, это очень приятно. А вот что касается отношения аудитории, я всегда чувствовал любовь и поддержку. Так что я очень благодарен людям за то, что я никогда не был обделен вниманием, мне даже давали авансы, которые я, возможно, так и не смог вернуть.
Ей не тяжело пришлось в плане языка? – Как ваша супруга, парижанка, адаптировалась в России?
Она прекрасно тут живет и работает и обожает нашу страну. – Нет, она великолепно знает русский язык, поскольку бывала в России еще до того, как мы познакомились. Мне очень нравится даже не сам Париж, а Нормандия и Бретань. Сам я во Франции бываю нечасто. Замечательные рыбацкие городки, пустынные пляжи. Все стремятся на другое побережье, в Ниццу, а мне хорошо там, где тихо, спокойно. Там очень хорошо.
Иногда читаю, слушаю разную музыку — классическую, джаз. – Мое самое любимое занятие — быть с моей женой. Как президент «Золотой маски» я часто езжу по регионам, вижу там много интересных спектаклей и всякий раз убеждаюсь, какая у нас замечательная, разнообразная театральная страна. Ходим на концерты, в театр.
А что могли бы посоветовать? – В «Триггере» вы играете умудренного опытом человека.
Но я стараюсь этого избегать. – С возрастом часто тянет давать советы, поучать, критиковать. А я стараюсь воспринимать все с радостью, благодарностью и пониманием того, что другой жизни не будет. Потому что, к сожалению, с годами меняется характер, становишься очень критичным, все не нравится. Что будет потом, никто не знает. От нее надо получать удовольствие сию минуту, даже от самых мелких вещей. Для меня это главное — чтобы все мои родные и близкие были здоровы. Поэтому нужно по возможности уважать друг друга, не делать гадости, не трепать нервы по пустякам.
С 2017 года — президент российской национальной премии «Золотая маска». Карьера: служит с 1973 года в Московском академическом театре имени Владимира Маяковского, снялся более чем в 50 фильмах и сериалах (среди них «А зори здесь тихие…», «Звезда пленительного счастья», «Гараж», «Тегеран-43», «Триггер»). Народный артист России.
От первого брака (с актрисой Еленой Романовой) — сын Алексей. Семейное положение: с 2001 года женат на французской актрисе Консуэло де Авиланд.