Что рассказала Кристен Стюарт в интервью о фильме «Самый счастливый сезон»
Сперва актриса долго не могла понять, кто она есть на самом деле, однако позже осознала свою сексуальность и ориентацию. В интервью Кристен Стюарт рассказала, что одинаково понимает героинь фильма: ведь она сама находилась по обе стороны баррикад. Я поняла, (когда прочла сценарий – прим. Примечательно, что именно на первом этапе самоопределения ее натуральным образом терроризировали журналисты. Хотя, надо отметить, сейчас меня может взбесить куда больше вещей, чем раньше. ред.) что фильм будет касаться острых вопросов, которые в свое время триггерили меня и влияют на мысли до сих пор. Лично я никогда не стыдилась (своей ориентации – прим. Обе женщины в ленте — те, в чьей шкуре мне довелось побывать, и они по-своему родные для меня. ред.), но в то же время эта история мне близка.
Когда я впервые встречалась с девушкой, меня сразу же спросили: «Ты что, лесбиянка?!» И у меня в голове тогда было нечто, вроде: «Боже, я просто двадцатилетка, которая набивает шишки. Я не хочу преувеличивать свою боль, но, знаешь, когда ты квир — что угодно может вогнать тебя в краску. Прикол был ведь даже не в том, что я стеснялась быть открытой лесбиянкой, а, скорее, в моей склонности к непубличности. Ну, серьезно?» Позже мне стало стыдно: наверняка такой комментарий причинил боль людям, с которыми я тогда была. Вообще даже в моих гетеро-отношениях мы с партнерами не делали на камеру то, что сразу бы стало достоянием общественности.
Оглядываясь назад, я понимаю, что чувствую переживания героинь фильма. Поэтому сейчас я поняла: то давление, которое на меня раньше оказывали, было связано не столько с моим отклонением от нормы, сколько с репрезентацией квиров. Все в порядке, я в порядке, родные все знают, они в норме», — только это чушь собачья. Но тогда бы я просто могла сказать журналистам что-то в духе: «Ну да, и что? Было странно. Мне было сложно. И так происходит у всех.
Кристен отметила, что поначалу колкости и впрямь ее цепляли, но лишь потому, что она была ранимым подростком. Позже Клеа Дюваль и Стюарт обсудили то время, когда за актрисой то и дело гонялись папарацци, а люди давили на нее, желая, чтобы она стала «нормальной». Вот, как она ответила на вопрос Дюваль «Чувствуешь ли ты, что на тебя возлагают большие надежды, учитывая, что ты квир, который отыгрывает лесбиянку?»
Надо сказать, сейчас у нас с тобой (Клеа Дюваль – прим. Тот же интернет не был площадкой, за которую я отчаянно цеплялась, у меня даже не было метаний из разряда «А бросить ли мне блоггинг или нет?» Это просто не мое. Я так увязла в страхе за то, что же обо мне подумают люди, когда начала свой путь, и в то время даже представить не могла, какая я на самом деле. ред.) так легко строится беседа лишь потому, что я не думаю о том, как это интервью позже прочтут миллионы людей, а вот несколько лет назад эта мысль была бы навязчивой. А сейчас я выросла, и я не так сильно боюсь облажаться. Я жутко расстраивалась, ведь мешала себе своими же терзаниями. Позже актриса призналась, что, судя по всему, ее становление как ролевой модели началось как бы само собой — зачастую знаковые амплуа в фильмах буквально сами шли в руки.